Нар совершенно ничего не понимал и был прямо-таки в панике. Он стоял в библиотеке, когда на его запястьях застегивали оковы и мальчишка невольно морщился от боли. А потом была ослепляющая вспышка, хотелось закрыть глаза руками, но Нар не мог пошевелиться. Свет пропал так же резко, как и появился, а на смену ему пришла какая-то странная, неестественная дымка. Практически сразу, где-то совсем близко послышалось взбешенное рычание. Мальчишка тут же попятился назад, запнулся о какой-то торчащий из земли корень и рухнул на землю, но все так же отползал, пока не уперся спиной в какой-то валун. Кажется, он еще что-то говорил, точнее пытался по старой привычке, но лишь беспомощно открывал и закрывал рот. Нар полными паники и страха глазами смотрел на громадного волка, стоящего перед ним. Мальчишка прижимал скованные руки к груди, судорожно облизывал пересохшие губы, пытаясь сообразить, как можно защититься, если этот зверь нападет. Но мозг просто отказывался думать сосредоточенно, да и вообще отказывался думать, оставляя только одно желание: свернуться клубочком, прикинуться трупом и надеяться, что зверь поверит. Но волк, на удивление больше не рычал, поэтому Нар лишь сильнее вжался в камень позади себя и притянув к себе коленки, буравил волка напряженным взглядом. В голове промелькнула мысль, что он куда крупнее тех волков, которых Нар видео раньше, да и красивый. Мальчишка, кажется, пережив первый приступ паники, начал немного соображать и как раз заметил, что вокруг совсем нет снега. И тепло. Он что, как-то попал в нижние владенья? Мысли опять начали запутываться, Нар то и дело оглядывался по сторонам, изредка кидая испуганный взгляд на волка. Все же в порядке? Д-да. Я всего лишь оказался в совершенно незнакомом мне месте, со скованными руками, а передо мной зверюга, которая, видимо, решила мной позавтракать. Ну да, самовнушение вовсе не помогло, даже совсем ухудшило и без того патовую ситуацию. Может попросить его не убивать меня, а? Сердце колотилось в груди, словно плененный зверь. Нар опять поднял взгляд на волка и, видимо, смирившись с неизбежностью собственной смерти, сверлил его выжидающим взглядом.